Русская Православная Церковь
Финансово-хозяйственное управление

Газета «Культура»

Программа строительства православных храмов в Москве стартовала в 2011 году, с тех пор в городе появилось несколько десятков новых церквей, еще больше планируется возвести. Об успехах и трудностях работы «Культуре» рассказал Председатель Финансово-хозяйственного управления Русской Православной Церкви митрополит Рязанский и Михайловский Марк. 

культура: Когда программа была объявлена, многие не верили, что она реальна. Сейчас сомневающихся меньше: если поначалу речь шла о двухстах церквях, по 20 для каждого округа Москвы, то сегодня очевидно, что этого недостаточно. А сколько уже готово?
митрополит Марк: В общей сложности — сорок храмов. На некоторых из них завершены общестроительные работы. Это значит, что есть стены, купола с крестами, но остается внутреннее убранство, нет иконостаса — значит работа не окончена. Еще более 40 церквей строится, небольшая часть — в Троицком и Новомосковском округах.

культура: Что в таком случае делать потенциальным прихожанам, жителям районов, в которых храмов нет, да и средств на строительство недостаточно?
митрополит Марк: Святейший Патриарх благословил там, где пока нет возможности приступить к возведению большого храма, строить временные, в которых можно было бы совершать богослужения. На сегодняшний день временных храмов около сотни. Они действуют и рядом со строящимися. На ряде участков в принципе возможно построить только небольшую церковь. И некоторые общины делают свой выбор в пользу деревянного зодчества. Так что у нашей программы есть и несколько деревянных храмов, которые уже можно считать за «капитальные».

культура: Есть ли среди новых храмов те, что Вам особенно нравятся?
митрополит Марк: Да, например, на улице Лобачевского появился красивый храм во имя Александра Невского, на пересечении Тамбовской и Ясеневой улиц — очень интересный храм Покрова Пресвятой Богородицы, на улице Софьи Ковалевской — храм Блаженной Матроны Московской, на Ходынке — прекрасный храм во имя Сергия Радонежского.

культура: Кстати, о нем я хотел бы спросить отдельно. Насколько мне известно, первоначально на Ходынском поле планировалось восстановить церковь, стоявшую там с конца XIX столетия.
митрополит Марк: Воссоздать в прежнем виде — это была одна из идей. Однако победила другая. Потому что храм должен вписываться в окружающую архитектуру. В начале прошлого века здесь были здания отчасти деревянные, отчасти каменные, но невысокие. А сейчас на Ходынке стоят громадины домов, на фоне которых церковь, возведенная по изначальному проекту, потерялась бы. Поэтому решено было сделать ее такой, чтобы она гармонировала с окружающей застройкой.

культура: В последние десятилетия в Западной Европе наметилась отчетливая тенденция: христианские храмы закрываются, их переделывают под жилье, библиотеки, магазины, даже клубы. У нас все наоборот. По Вашим наблюдениям, это естественный процесс, у наших соотечественников действительно так велики духовные потребности?
митрополит Марк: Совершенно естественный, особенно для Москвы, потому что здесь десятилетиями строили только жилье и социальные объекты. Для храмов даже места не предусматривали. Да и во многих других городах церкви разрушали, взрывали. Поэтому, как отмечал Святейший Патриарх, сегодня очень важно, чтобы в новых микрорайонах планировались площадки — тогда не придется, как это иногда случается, строить между домами. Думаю, при проектировании кварталов следует иметь в виду и школы, и парки, и детские сады, и храмы — все должно быть разумно и органично.

культура: Тем не менее у программы есть и противники. Они, в частности, утверждают, что строительство ведется за счет городского бюджета.
митрополит Марк: Никаких государственных денег нет и не было, Москва безвозмездно предоставляет землю. Такое положение дел, на наш взгляд, оправданно: поскольку храмы создаются для москвичей, они имеют социальное значение. Но если обычные социальные объекты возводятся за счет бюджета, то здесь город выделяет землю, средства на все остальное ищет Церковь. А это не только стройка, но и межевание участка, и проектирование, и присоединение к коммуникациям (тепло, вода, электричество). А еще роспись храма и многое другое. Все делается за счет благотворителей.

культура: В большинстве случаев это сами прихожане или какие-то меценаты?
митрополит Марк: В каждой ситуации — по-своему. Строительство поддерживают люди разного достатка, бывает, что и крупные благотворители жертвуют. Есть храмы в Москве, которые возводились за счет прихода, есть построенные на деньги серьезных компаний, но при участии обычных горожан. Скажем, храм Иоанна Кронштадтского в Новых Черемушках — его построил «Норильский никель», а иконы покупали прихожане. Ничья лепта не остается незамеченной.

культура: А на стройках волонтеры задействованы?
митрополит Марк: В основном трудятся профессионалы: работа ведется в мегаполисе, мы привязаны к срокам и ограничены различными регламентирующими документами. Что касается добровольцев и прихожан, то они, как правило, принимают участие в уборке территории перед и после строительства.

культура: Какова роль города в реализации программы? Только выделение земли?
митрополит Марк: Нет, речь идет также о координации усилий органов власти, о поддержке городских служб, префектур, управ, представителей различных департаментов. Они обеспечивают административное сопровождение и режим наибольшего благоприятствования.

культура: Давайте вернемся к теме храмоборцев. Со стороны может показаться, что это довольно многочисленное движение.
митрополит Марк: Не сказал бы. Яростные противники строительства заметны главным образом в интернете, в реальной жизни они не так активны, их не слишком много. При этом есть люди, которые принципиально не против строительства храмов, но не хотят, например, чтобы храм возводили рядом с их домом. Мы стараемся сделать так, чтобы не возникало конфликтов.

культура: Тем не менее в парке «Торфянка» — серьезное противостояние.
митрополит Марк: «Торфянка» — исключительный случай. Там собрались люди со всей Москвы, насколько мне известно, при поддержке в том числе из-за рубежа. Были представлены разные силы: и диссидентствующие, и заинтересованные в создании конфликта и последующем пиаре политики, и люди языческой ориентации. Каждой твари — по паре, и все эти разнородные группы объединились.

культура: То есть Вы полагаете, что процесс был скоординирован?
митрополит Марк: Разумеется. Все было скоординировано.

культура: Какова дальнейшая судьба храма? Он будет построен?
митрополит Марк: Святейший Патриарх говорил о том, что мы не собираемся никому ничего навязывать. Он сделал особое заявление и пояснил: в этой ситуации можно рассмотреть другой участок для строительства. Нам предложили место на Анадырском проезде, но пока нет полной ясности, можно ли там возвести храм. Поэтому сейчас мы в ожидании.

культура: Вы — председатель правления Фонда Поддержки строительства храмов города Москвы, однако курируете работу по реставрации церквей в нескольких регионах России. Какие из проектов, на Ваш взгляд, более значимы?
митрополит Марк: Храмы, которые восстанавливаются, — памятники, значимые для всей России. Как правило, деньги выделяются в рамках федеральной программы на объекты культурного и исторического наследия. Много замечательных храмов возрождается в глубинке. Порой можно увидеть шедевры зодчества там, где их трудно ожидать. Конечно, отдельные епархии имеют особое значение — Новгородская, Псковская, Вологодская. Там сохранилось большое количество бесценных памятников архитектуры. Есть и такие епархии, в которых по одному — по два объекта, нуждающихся в реставрации, например, храмовые комплексы в Астраханском и Рязанском кремлях. Из недавно восстановленных можно вспомнить кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы в Смоленске. Там некогда служил Святейший Патриарх Кирилл. Еще совсем недавно собор был не в очень хорошем состоянии, а сейчас, слава Богу, предстал во всем блеске и великолепии. Смоленск — город, который пострадал и во время войны с Наполеоном, и в Великую Отечественную. А вообще все памятники интересны, по-своему замечательны, о каждом можно говорить часами.

культура: В реставрации, не говоря уже о новом строительстве, нередко используют технологии, которые были неизвестны зодчим древности. На Ваш взгляд, это допустимо?
митрополит Марк: Конечно, но в разумных пределах. Например, икона: если взять готовое изображение и распечатать его, скажем, на ткани, получим бездушное машинное производство. А вот если мастер вкладывает в свою работу талант, силы и внимание, сам пишет икону, да с молитвой — это совсем другое дело. Во всем нужна духовная составляющая. В церкви, как правило, не бывает искусственных цветов. В храме вообще не должно быть ничего искусственного — ни цветов, ни пения под магнитофон. В каком-нибудь маленьком деревенском приходе, где певчих всего два человека, почему бы, кажется, не поставить запись. Но это неестественно, ненормально, в церкви все должно быть живым, ведь это диалог, община. Технический прогресс допускается, но в меру.

культура: Как Вы относитесь к появлению зданий с нетрадиционной архитектурой, таких как храм великомученика Георгия Победоносца на Поклонной горе?
митрополит Марк: В архитектуре храма XXI века должно быть гармоничное сочетание традиций и инноваций. Ту тенденцию, которая есть на Западе, я бы назвал свободным полетом фантазии и мысли. Мы ее не воспринимаем и не принимаем. У нас традиция определяет форму. Без этого храм потеряет православные черты, православный облик. Но современные элементы тоже имеют право на жизнь. В храме на Поклонной горе — это стекло. А, например, в Рязани есть храм, созданный в неовизантийском стиле, подобно главному храму петербургского монастыря Иоанна Кронштадтского на Карповке. И в нем есть лифт. На мой взгляд, это нормально. Все возможно в разумных пределах.

Газета «Культура»